Поведение Габриэля говорило для Януша достаточно о многом. Например, его самостоятельность и умение самому о себе позаботиться, его манера раздеваться и четкость, с которой он на автопилоте выполнял подчас очень сложные для инвалидов вещи, невольно вызывая уважение, все-таки свидетельствовали о том, что Рафаэль не так уж сильно облегчал в последнее время жизнь своего брата.
Заботился ли он вообще о нем в последние месяцы после того как переехал? Или занимался лишь тем, чтобы найти подходящую обслугу?
Еще несколько часов назад приняв решение не вмешиваться в дела этой семьи и не склоняться ни к чьей стороне, парень все больше проникался привязанностью к Габриэлю. Не потому, что он был слабее или его было жалко - вовсе нет. Януш был уверен, что его хозяин далеко не агнец и в случае необходимости способен показать зубы и постоять за себя. Скорее мальчику импонировало то, что он был гораздо... взрослее, чем мужчина, искренне полагающий, что купив игрушку для брата он исполнит свой долг по заботе о нем и сможет заниматься исключительно своей жизнью.
Молодой человек ни в коей мере не осуждал Рафаэля и по прежнему считал, что тот совершенно искренне старался найти подходящую кандидатуру. Вот только... сама эта идея была практически абсурдной - это становилось понятным именно теперь, когда Януш посмотрел на своего господина... вблизи. Ему практически не нужна была физическая забота, гораздо больше ему, по мнению парня, требовались присутствие близкого человека, участие и любовь.
Определенно, хорошо, что теперь у Габриэля появится хотя бы он, Януш. Ведь задача пэта не только помогать хозяину, но и ... любить его.
Обо всем этом мальчик размышлял, обнимая невесомое тело и опуская его в теплую, чуть пахнущую мятой воду. Осторожно поддерживая под голову и ноги, как учили. Как привык обращаться с теми, кому был искренне предан. Как сейчас должен стать предан своему Габриэлю...

Януш не уходил. Следуя своей жизненной логике, он усвоил одно правило: если тебя не прогнали, значит ты еще нужен. Поэтому, преспокойно разместившись на коленях около бортика ванной, он осторожно прикасался к напряженным плечам мужчины, которые упорно не желали расслабляться после тяжелого дня. В таком состоянии Габриэль, пожалуй, даже не смог бы сразу заснуть. Поэтому постепенно легкие поглаживания переросли сперва в неторопливые разминания, а потом и в нормальный массаж. Для этого молодой человек слегка привстал, выпрямляясь на коленях и переместился почти что за спину хозяину, насколько это позволял бортик ванной.
Дотрагиваться до гладкой, можно сказать, юной кожи было неожиданно приятно и ... чуточку пугающе. Януш бы, пожалуй, даже себе не признался, что отчаянно боится повредить это тонко и светлое великолепие. Ему почему-то все время казалось, что от его прикосновений у Габриэля появится синяки, хотя умом и понимал, что люди, собственно, приспособлены к тому, чтоб до них дотрагивались.
Невольно вспомнились вчерашние размышления о "мраморности" этого человека. Что ж... его коже вовсе им не противоречила, скорее даже, подтверждала.
Как, впрочем, и его волосы, влажно рассыпавшиеся по острым плечам.
- Вы разрешите вымыть Вам волосы?
Тихо, чтобы не нарушать умиротворение ванной и не испугать Габриэля резкостью голоса и слов.

Прогоняя усталость из тела и дурные мысли и раздражение из головы хозяина, Януш легкими прикосновениями продолжал массировать кожу Габриэля. Просто теперь его руки наполнились сперва шампунем, а потом и мягкой ароматной пеной, но нежные массирующие и расслабляющие движения остались прежними. Только они стали чуть осторожней, а сам мальчик теперь внимательнее следил, чтобы пена не попала в глаза мужчине и не потревожила его зарождающуюся расслабленность. Привести Габриэля в умиротворенное и благодушное настроение было сейчас основной задачей парня.
Отнюдь не оттого, что он боялся взбучки или криков хозяина - тот еще ни разу не повысил на него голоса - а скорее потому, что хотел, чтобы хозяин мог спокойно заснуть и хорошо отдохнуть во сне. Для человека, который на любое движение затрачивает вдвое больше усилий, чем все остальные люди отдых также становится важным вдвойне.
Интересно, крепко ли он спит? Часто ли просыпается? И в котором часу привык вставать?
Сам Януш был убежденным жаворонком, но при необходимости мог подстроиться под практически любой режим. Нужно только понять, к которому часу приготовить завтрак и подавать ли его в кухне или отнести хозяину в постель?

С одной стороны Януш уже понял, что ему нравится ухаживать за Габриэлем, но с другой - оставался открытым вопрос, нравится ли это самому Габриэлю. То, что он явно хотел отослать мальчика, пока будет мыться Януш понял и без лишних слов. Ему не хотелось смущать или утомлять своим присутствием человека, который, судя по всему, привык переносить трудности своей жизни в некоторой изоляции. Поэтому юноша не слишком спешил возвращаться с пижамной одеждой, хотя и отыскал ее сразу же. Он дал хозяину необходимое время, чтобы совершить все гигиенические процедуры, которые ему требовались без посторонних глаз и вернулся в ванную, когда судя по звуку воды Габриэль задумал смыть с себя остатки мыла.
Осторожно перехватив у мужчины мочалку и закатав рукава, которые и без того промокли, он принялся растирать спину того, о ком теперь заботился. В закатывании рукавов, как бы нелепо это ни выглядело, тоже был свой смысл, - за то время, что Януш маячил под дверью ванной они остыли и теперь дотронься он ледяными манжетами до нежной кожи на спине господина, тому было бы неприятно. Но все это мальчик делал на абсолютном автопилоте, занятый размышлениями о том, не лучше ли было бы обсушить Габриэля полотенцем и отнести в постель обнаженным, а одевать уже в кровати. Правда, хозяин явно более удобным считал одеваться в тесной ванной и Януш не решился спорить - лишь скупнул его из душа и таким же способом, как и погрузил в теплую воду, поднял из ванной и прижал к своей груди.